Прогуливаясь по улице, я частенько встречаю стайки ребят, идущих из школы. И невольно вспоминаются мои школьные годы. Это было давно, но годы учебы помню хорошо. Наша школа стояла на бугре в окружении сосен. Во время занятий высокие деревья как бы заглядывали в окна. А через дорогу начинался настоящий лес. Там мы нередко видели белок и даже гонялись за ними.
В начальных классах нашим классным руководителем была Нина Ивановна Василькова. Она была очень добрая, не очень сильно бранила нас за шалости, а поссорившихся мирила. Она повторяла, что жить лучше в дружбе и согласии. Между делом она наставляла нас быть аккуратными, соблюдать чистоту в классе, беречь школьное имущество.
Моим соседом по парте был Толька Копылов. Он был очень ленивый и решения всех задачек списывал у меня. Мне это не нравилось. Я хотел, чтобы он думал своей головой, но Толька думать не хотел. Тогда я решил немножко проучить его, выставить в смешном виде. И случай для этого представился.
Мы тогда по арифметике проходили сложение десятков, то есть к десяти прибавляли двадцать и так далее. В конце урока Нина Ивановна устроила контрольную работу. Она диктовала примеры на сложение, а мы должны были записывать их в тетрадь и ставить ответ. Вот она диктует: к двадцати прибавить сорок. Я пишу, что это равняется шести, то есть нарочно опустил ноль. Толька переписал не задумываясь. В том же духе мы записали еще несколько примеров, и прозвенел звонок. Толька захлопнул тетрадь, отдал учительнице и убежал на перемену. А я быстренько дописал нули и тоже сдал тетрадь. На следующий день Нина Ивановна рассказала о моей проделке. Над Толькой смеялся весь класс. Я был удовлетворен, а мой невозмутимый сосед так и продолжал списывать. В конце концов, я с этим примирился.
После окончания начальных классов учеба пошла по-настоящему. Появились новые учителя, новые предметы. Из школьных наук мне больше нравились гуманитарные: история, литература, немецкий язык. Историю у нас вела Алла Владимировна Анфимова, а литературу и русский язык - Ольга Борисовна Казанская. Обе были молодые, увлеченные, слушать их было интересно.
А немецкий язык у нас преподавала настоящая немка Марта Августовна Шмидт. В начале урока она всегда спрашивала: «Вер ист хойте Орднер?» То есть, кто сегодня дежурный. Дежурный вставал и перечислял отсутствующих. Преподавание Марта Августовна вела по-немецки, за исключением нового материала. Тем самым она вольно или невольно заставляла нас учить немецкие слова.
То, что учительница была уроженкой вражеской страны, нас ничуть не занимало. Кстати сказать, видели мы и настоящих, живых немцев. Это были пленные, которые что-то строили в нашем селе. На вид это были самые обычные люди, ничего страшного в них не было.
Занятия в школе шли обычным порядком. Математика вводила нас в мир формул и теорем, физика знакомила с законами природы, химия открывала тайны вещества, география рассказывала о других странах и народах. После трудных уроков нам давала разрядку физкультура. Физруком у нас был Андрей Григорьевич Кузнецов. Под его руководством мы бегали, прыгали в длину и высоту, подтягивались на турнике, а зимой ходили на лыжах. Он был строгий, не позволял смеяться над слабыми физкультурниками, учил нас не бояться трудностей и никогда не терять присутствия духа. Эти наставления помогали нам впоследствии.
Хочу еще сказать, что в то время еще был жив Сталин. В 1949 году ему исполнилось 70 лет. В этой связи нам предложили нарисовать рисунки в подарок вождю. Мы, конечно, с радостью согласились. Я нарисовал два рисунка: вазу и лесной пейзаж. Судьба моих произведений неизвестна, но факт остается фактом: моими руками был приготовлен подарок самому Сталину.
Тем временем учеба подходила к концу. Приближались выпускные экзамены. Определились три кандидата на золотые медали. Это были Фаина Петрова, Римма Александрова и я. Первым экзаменом было сочинение. Я написал его на пятерку один из всего класса. Но на устном экзамене по литературе мне поставили четверку, поскольку комиссия решила, что я говорил не совсем уверенно. Возможно, так оно и было. Давно ведь известно: кто хорошо пишет, тот плохо говорит. Так или иначе, но золотым медалистом я не стал. Некоторым утешением послужило то обстоятельство, что Фаина и Римма тоже остались ни с чем.
Потом нам вручали аттестаты зрелости, учителя давали нам наставления, некоторые даже в стихах. Прогремел выпускной вечер, мы окончательно простились со школой и шагнули в самостоятельную жизнь. Тут уже каждый выбирал себе дорогу. Я решил продолжить учебу и поступить в институт. Началась студенческая жизнь, а школа осталась позади, но всегда живет в воспоминаниях.
Л. Крутиков.
