3 февраля исполнилось 160 лет со дня рождения Саввы Морозова - одного из самых богатых людей Российской империи. Он был меценатом, которого знала всяРоссия.
У Тимофея и Марии Морозовых было десять детей. Зимой 1862 года в городе Зуево, ныне Орехово-Зуево, родился сын Савва. Всех детей воспитывали в строгости. С детства у Саввы Тимофеевича был упрямый характер, за что он и получил прозвище Бизон. Благодаря этому качеству мальчик быстро схватывал учебный материал, предоставляемый домашними учителями, демонстрируя способности к точным наукам. В 14 лет Савва Морозов пошел в Московскую мужскую гимназию №4. Позже он говорил следующее: «В гимназии я научился курить и не веровать в бога». После её окончания Савва Тимофеевич поступил на физико-математический факультет Императорского Московского университета, где изучал химию. В свободное время ходил на лекции по философии, истории и политэкономии.
Изучать химию С. Морозов продолжил в английском Кембридже, где собирал материалы для своего исследования. После университета посещал фабрику в Манчестере для получения знаний в целях продолжения семейного дела. С. Морозов собирался стать демократичным руководителем и уделять больше внимания социальным вопросам. В 1887 году Савва Тимофеевич вернулся из Англии, защитил диссертацию и приступил к делам отца, в 25 лет став управляющим Товариществом Никольской мануфактуры и Трехгорным пивоваренным товариществом.
Летом 1895 года С. Морозов приехал в гости к двоюродному племяннику Сергею, который был почти его одногодка, где и влюбился в его жену, ответившей ему взаимностью. Через год З. Зимина развелась с мужем и обручилась с Саввой Тимофеевичем. У них родилось четверо детей. В 1898 году купец познакомился с актрисой МХТ Марией Андреевой. Сначала он ходил на ее спектакли, а позже влюбился. Актриса, состоявшая в социал-демократической партии, убедила её финансировать. В итоге С. Морозов жертвовал миллионы рублей на все съезды партии и развитие пролетарской газеты «Искра». Через четыре года М. Андреева ушла к М. Горькому, а Морозов вернулся к своей семье.
Савва Тимофеевич, как и многие его родные, занимался меценатством. В 1898 году заинтересовался Московским художественным театром. Труппе необходимо было новое помещение. Режиссеры К. Станиславский и В. Немирович-Данченко приглашали к участию богатых купцов. С. Морозов сразу согласился помочь. Строительство закончили в рекордные сроки, всего за несколько месяцев. Константин Станиславский вспоминал следующее: «Савва Тимофеевич Морозов не отставал от нас. Мы любовались, глядя, как он, солидный, немолодой человек, лазил по лестнице, вешая драпировки, картины, или носил мебель, вещи и расстилал ковры. С трогательным увлечением он отдавался этой работе…». После открытия театра С. Морозов продолжал его финансировать. За помощь театру имя мецената и его портрет выгравировали на значке к 10-летию МХТ вместе с изображениями Станиславского и Немировича-Данченко.
К концу 1890-х годов Савва Тимофеевич возглавлял Нижегородскую ярмарку, входил в Совет торговли и мануфактур и Общества по содействию развитию легкой промышленности. В это же время он много помогал социал-демократам. Например, финансировал газеты, нелегально провозил типографские шрифты через границу, в своем доме скрывал от властей революционера Н. Баумана. Но сам С. Морозов не стал революционером, а позднее и перестал поддерживать оппозиционное течение.
22 января 1905 года, в Кровавое воскресенье, в Петербурге разогнали митингующих, которые требовали у императора подписать Петицию о рабочих нуждах. После этих событий С. Морозов написал докладную записку «О причинах забастовочного движения. Требования введения демократических свобод». В ней меценат высказал свое мнение по поводу стачек в стране. «Лишь при других условиях государственной жизни, при гарантиях личности, при уважении власти к законам, при свободе союзов различных групп населения, связанных общим интересом, законное желание рабочих улучшить свое положение может вылиться в спокойные законные формы борьбы, которые могут только содействовать расцвету промышленности, как это наблюдается в Европе и Америке…»- значилось в докладе Саввы Тимофеевича.
В феврале на Никольской мануфактуре началась забастовка. Рабочие хотели 8-часового рабочего дня и повышения оплаты труда. Сам С. Морозов не мог принимать решения, потому что по документам предприятие принадлежало матери, которая не желала договариваться с рабочими. Инициативу Саввы Морозова, изложенную в докладе, не поддержало и правление мануфактуры. В середине марта на рабочем совещании письмо купца уничтожили. Параллельно с этим от предпринимателя ушла М. Андреева. Савва Тимофеевич стал замкнутым, почти нигде не появлялся, не хотел никого видеть. Мать и жена обратились к врачам, которые заключили, что у него: «тяжелое общее нервное расстройство, выражавшееся то в чрезмерном возбуждении, беспокойстве, бессоннице, то в подавленном состоянии, приступах тоски и прочее».
Весной 1905 года вместе с женой С. Морозов уехал на лечение во Францию. Они остановились в «Ройял-отеле» в Каннах. 26 мая Савва Тимофеевич остался один в номере. Позже рядом с его телом обнаружили пистолет и записку: «В смерти моей прошу никого не винить». Тело С. Морозова перевезли в Москву и похоронили на старообрядческом Рогожском кладбище. Любопытно, что долгое время гуляла байка, что гроб был пустым, а сам Савва Тимофеевич живет в российской глубинке.
Подготовила Валентина ТРОШИНА.
