Вот уже много лет прошло со Дня Победы в Великой Отечественной войне. Эта печальная страница истории нашей Родины затронула каждую семью страны и города Меленки, в том числе и моих ближайших родственников.

Как сейчас помню тот день из своего раннего детства, когда я, из детского любопытства, вытаскивал с одной из полок нашей от времени старой, качающейся книжной этажерки какой-то альбом, лежавший под стопкой книг.

Это был фотоальбом моих родителей с фотографиями наших родственников и незнакомых мне людей. На одной из страниц я увидел очень заинтересовавшую меня фотографию, с которой смотрели мне в глаза двое – как тогда мне казалось при моем еще совсем юном возрасте – мужчин. В одном из них я сразу узнал своего отца и удивился тому, какими молодыми и красивыми они со вторым незнакомцем на этом снимке выглядели.

Когда в комнату вошел отец, я с этой самой фотографией обратился к нему:

-Пап, смотри, какой ты здесь молодой и красивый.

Но отец, взглянув на фото, сказал мне, что запечатлен здесь не он, а его младший брат Николай. И тогда я вновь был удивлен. До чего же они были похожи – один в один, словно близнецы.

-А где он? Я никогда его еще не видел. Почему он к нам не приходит?

И в ответ я услышал:

-Его нет, Сережа. Он никогда уже не придет. Он погиб. Его убили на войне.

И я, уяснив это, больше ничего о нем не спрашивал.

Эхо той войны, при том нашем детском возрасте, слышилось неимоверно далеким. Она закончилась еще до моего рождения, и казалась мне тогда какой-то давно прошедшей.

Время шло. Я рос и постепенно взрослел. И еще не один раз обращал свое внимание и взгляд на ту фотографию своего дяди.

Только уже позднее, в мои школьные годы, отец пояснил мне, что на этом фото два неразлучных друга-одноклассника, которые в свое время сидели за одной партой. И что это довоенный снимок 1941 года, а двое молодых ребят 1924 года рождения только сдали экзамены и окончили школу.

Один из них (на фото слева) мой дядя. Второй (на фото справа) - Сергей Викторович Бакулин – будущий зубной врач.

Одно время он работал в фабричной больнице, находящейся на территории льнокомбината, где и я трудился после школы. Однажды, когда у меня болел зуб, пошел к нему на прием. Сделав мне обезболивающий укол и только потом посмотрев мое направление, он спросил меня:

-А вашего отца не Алексеем ли Павловичем звать?

Поскольку десны и губы мои были уже вздуты от вколотой мне анастезии, я только и мог произнести:

-Угу.

Больше ни о чем меня он не спросил. Я думал задать вопрос о том, что он хотел мне сказать, ведь тогда уже я знал, что они были друзьями и одноклассниками с моим дядей.

Но только вот из-за своих распухших губ так ничего и не произнес. Промолчал, надеясь на то, что когда-то все равно его повстречаю и поинтересуюсь у него об их дружбе с Николаем.

Но новой встречи так и не случилось. Сергея Викторовича я больше никогда не видел. А о его смерти узнал уже позже. До сих пор сожалею, что так и не получилось попросить его рассказать мне все, что он знал о своем друге.

В 1964 году на экраны вышел фильм «Живые и мертвые» по роману Константина Симонова, который я в том же году смотрел в нашем кинотеатре «Юность». Там, в конце первой серии, показана сцена, где дивизия при выходе из окружения направляется на переформирование. Причем военнослужащие, направленные на сортировку, по инструкции не должны были иметь оружия на руках, тем более трофейного. Они на пути следования на грузовиках безоружными и нарвались на вражескую танковую колонну пехоты с автоматами. Кошмарная сцена из этого эпизода - нашим, в основном не вооруженным бойцам, приходилось спасаться бегством в ближайших лесах, на пути к которым большинство погибали от пуль автоматчиков и от снарядов фашистских танков.

В перерыве между сериями (в те времена двухсерийные фильмы от односерийных отличались десятиминутными перерывами) я, размышляя, сопоставлял эту сцену в фильме с той, которая случилась с бойцами дивизии, где находился и мой дядя. Там с ними происходило тоже самое, что и в этом фильме.

Мой отец еще до войны находился на службе в РККА. Ему оставалось до демобилизации полгода, когда началась война, которую он прошел до конца.

В военное время ему в часть пришло от уцелевшего в том кошмарном столкновении с фашистами письмо от товарища Николая, в котором сообщалось о его гибели. Однополчанин сам лично видел, как его скосили пули фашистских автоматчиков и кратко описал события того их столкновения с врагами.

Видимо на пути своего следования на фронт наши солдаты еще не имели никаких жетонов на себе. Поэтому, на всякий случай, обменялись друг с другом адресами своих родных.

Николай, которому тогда до 18 лет оставалось чуть более двух месяцев, с самого начала войны отправился в райвоенкомат, чтобы добровольцем пойти на фронт.

В том родительском фотоальбоме, рядом с фотографией Николая, была в прорезях вставлена еще одна, непонятная мне тогда фотография, которая гораздо позже была напечатана в районной газете «Коммунар» в №16 от 6 марта 2020 года в статье с заголовком «Девочка из Меленок». В ней описывалось, что это фото относится к концу июля 1941 года. Сформированная дивизия от Меленковского района отправляется на фронт. Идет она по Комсомольской улице, рядом с редакцией. Тесно стоят люди на тротуарах, а по мостовой движется колонна – одни мужчины. Впереди - девочка в белой блузке, в руках – чемоданчик с красным крестом. Эта девочка - Евлампия Петровна Трохачева. С обеих сторон – плечистые офицеры в портупеях. Меленковцы провожают земляков, а вместе с ними и медсестру, вернее, уже старшину медицинской службы. Вот и встала она впереди колонны, справа военкома.

Как уже упоминалось мною, мой отец еще до войны находился в кадровой армии. Но моя мать с ближайшими родственниками Николая провожала его на фронт и говорила мне, что где-то там в колонне, позади музыкантов, шагает и мой дядя, доброволец Николай Гусев.

Это фото, конечно, не без помощи меня, попало в интернет. В этом мне помог мой товарищ - Сергей Алексеевич Щербаков, с которым мы вместе занимались поиском старых исторических фотографий города Меленки.

Что дальше происходило с этой сформированной в Меленковском райвоенкомате дивизией, мне другого, кроме того, что есть в этой статье – не известно. В интернете я ничего не смог найти, поскольку номер и название той дивизии не указаны.

Тот самый выживший товарищ Николая писал отцу в письме, что при отправлении на фронт у них на каждого двенадцатого бойца была одна винтовка. И это лишь
у тех, кто являлся сопровождающим. Это, вероятно, как в том фильме «Живые и мертвые». Только тут у новобранцев оружие отсутствовало. Видимо, планировалось, что когда они прибудут к линии фронта, их и вооружат.

Вот таким образом, как говорил мне отец, где-то под Псковом они и наткнулись на вооруженных до зубов и располагающих боевой техникой фашистов, с их автоматчиками, от которых и погибли многие новобранцы, в том числе и наш Николай.

Ушел добровольцем, не достигший своего восемнадцатилетия. Ушел на фронт по зову сердца. Ушел, чтобы защищать свою священную Родину – Советский Союз. И не его вина, что так все случилось, а захватчиков-фашистов. Вместе с ним там погибли и другие солдаты.

Нам не известно, где его могила, да и есть ли она. Был ли он похоронен или нет. В том переполохе войны сколько павших оставалось лежать на полях сражений незахороненными.

Но я помню о нем. Храню бережно его фотографию у себя в фотоальбоме. А фрагмент от неё я выделил для отдельной фотографии для «Бессмертного полка», который шествует в День Победы.

Сергей Гусев. г. Меленки.