В канун всемирного дня семьи мне хочется рассказать о своих родителях.
Они образовали свою семью в те далекие годы, когда отгремела в стране Гражданская война. Трудно представить, но было это 100 лет назад. 

Становление семьи

После окончания боевых действий красноармеец Иван Крутиков вернулся в родное село Шугозеро, затерявшееся в лесах Ленинградской области. Начиналась мирная жизнь. Получив благословение родителей, Иван посватался к Татьяне Соколовой, девушке из простой крестьянской семьи. Она была моложе его на семь лет. Молодой, красивый парень не получил отказа. Так соединились мои отец и мать.
Отыграв свадьбу, молодожены решили жить отдельно. Они поставили дом в живописном месте на берегу озера, положив тем самым начало улице под названием Озерная. Молодые обзавелись хозяйством, распахали огород. Отец устроился столяром в леспромхоз, мать занималась домашними делами. Для полного счастья им не хватало только детей, но детей у них долго не было. Матери пришлось даже сделать специальную операцию в Ленинграде. И когда наконец родился мальчик, радости родителей не было предела. Малышу дали имя Николай в честь Николая-чудотворца. Первенцу была отдана вся любовь и ласка.
Появление следующих детей, а их будет еще четверо, воспринималось уже как нечто обычное. Через несколько лет родился Вася, а еще через год - сестра Шура. Я появился на свет перед началом Второй мировой войны. Младшая сестренка Вера родилась перед началом войны с Германией. Такая нам выпала участь. Мы оказались детьми войны.

Военное лихолетье

Начало сороковых годов было тревожным. В Европе бушевала война, приближаясь к нашим границам. Войну с Германией ждали, к ней готовились, но почему-то считается, что она началась внезапно. В памятный июньский день на советскую землю посыпались немецкие бомбы и снаряды. Отца сразу же призвали в армию. Его направили на Северо-Западный фронт. Там наступала немецкая группа армий «Север», имевшая цель захватить Ленинград. Под натиском противника наши войска отходили на восток. К осени Ленинград оказался в осаде.
Было образовано два фронта: Ленинградский и Волховский. Отцу довелось служить на Ленинградском фронте. Защитникам города приходилось нелегко. Не хватало продовольствия и боеприпасов. Линия фронта местами проходила по топким болотам, приходилось делать настилы. А одно гиблое место обе воюющие стороны называли долиной смерти.
Проводив отца на фронт, мать осталась без кормильца с пятью детьми на руках. Чтобы иметь средства к существованию, она решила сдавать комнату постояльцам. Жилец нам попался удачный. Это был заведующий пекарней. Иногда он запросто приносил буханку хлеба для нас. Он же устроил мать ночным сторожем на пекарню. У нас появились некоторые доходы. Мы имели корову, сажали огород. Жить было можно.
По вечерам мы собирались в одной комнате и зажигали керосиновую лампу. При ее уютном свете старшие ребята готовили уроки, а нам с Верой мать читала сказки. Этот свет и эти вечера мне хорошо запомнились.
Письма отца мы тоже читали вместе. Мы уже знали всех его товарищей. Оказалось, что в соседней части служит брат матери, дядя Егор. По каким-то религиозным соображениям он отказывался брать в руки оружие, и его поставили заведовать солдатской баней. Там он и прослужил до конца войны.
В начале января 1943 года наши войска прорвали наконец блокаду Ленинграда. Многострадальный город получил надежную связь с Большой землей. Через год немцы были вынуждены совсем снять блокаду и начали отступать. Фронт двинулся на запад. Отец со своей частью дошел до Берлина. Там он и встретил победу.
Весть о конце войны нам принесла соседка Лиза Мошкарова. Она прибежала к нам в дом и закричала, что война кончилась. Было всеобщее ликование. Все обнимались и плакали. Мы стали ждать отца домой. Но оказалось, что его часть послали на Дальний Восток воевать с японцами. И только после разгрома Японии отец получил возможность вернуться домой.

Мирные годы

Я помню тот осенний денек, когда к нам в дом пришел незнакомый солдат в серой шинели. Оказалось, что это и есть наш отец, вернувшийся с войны. На гимнастерке у него блестело три медали. Он покорил две вражеские державы и вернулся победителем.
Отдохнув недельку, отец пошел работать на старое место в леспромхоз. Надо сказать, что он был мастер на все руки. Вся мебель в доме была сделана его руками. Все печи сложил он сам. Вся семья ходила в сапогах, которые он шил. При доме он устроил столярную мастерскую. Там у него стоял верстак, на стене висели ножовки, лучковая пила, коловорот. На полках лежали разные рубанки и фуганки. Пол всегда был устлан ковром из стружек.
Отец делал мебель на заказ, хотя выполнял и единичные заказы. А один заказ, помню, был постоянным. Поступал он из той же пекарни. Отец делал лопаты для посадки хлеба в печь. Деревянные лопаты со временем выгорали, и следовал новый заказ.
В это время старшие братья и сестры уже учились в Ленинграде. Коля выбрал текстильный институт, Вася выбрал горный, а Шура поступила в педагогический. Домой они приезжали только на каникулы.
Пришло время и нам с Верой идти в школу. Учились мы охотно. Никто и никогда не заставлял нас садиться за приготовление уроков. Учеба шла как бы сама собой. За успехи в школе нас поощряли. Похвальная грамота тех лет с портретами Ленина и Сталина хранится у меня дома до сих пор. Наши дневники проверяла мать. Это как бы входило в ее хозяйственные обязанности. И обязанности эти она выполняла успешно, на государственном уровне была награждена медалью Материнства за воспитание пятерых детей.
Отец в наши дневники не заглядывал. Лишь в праздничные дни он просматривал наши оценки и давал денег на лакомства. В эти дни мать пекла пироги и ватрушки, варила вкусный компот. У нас собирались гости. За праздничным столом отец позволял себе выпить две-три стопки водки. В остальное время он в рот не брал хмельного.
Когда отцу пришло время уходить на заслуженный отдых, ему на двоих с матерью назначили пенсию 60 рублей. Мы с Верой тогда были уже студентами.
Я учился в политехническом институте, а Вера в медицинском. Мы получали стипендию 30 рублей и между собой шутили, что родители тоже получают стипендию. С таких доходов не наживешь палат каменных.
В последние годы у отца стали сдавать ноги. Он передвигался с трудом и большую часть времени проводил в постели. Он скончался в 1978 году. Мать пережила его на пять лет.
Много воды утекло с тех пор. Семье, где мы росли, исполнилось 100 лет. У нас давно свои семьи, свои дети и внуки. Иных из нас уже нет на свете, но те, кто живы, продолжают хранить в душе добрый свет родительского дома.

Леонид Крутиков.
На снимке: Вася, мама и Коля.